На заседании Валдайского клуба В.Путин с обезоруживающей откровенностью признался, что вопрос о кандидате в президенты 2012 года они будут «решать с Медведевым». Это заявление тем более любопытно, что – не с народом на выборах (хотя и была упомянута «Единая Россия» и ее положение). Положение «ЕР» понятно, тем более – это организационный (не идеологический, не политический и никакой другой) механизм, обеспечивающий
внешнюю легитимность власти (при очень невнятных потугах сделать тоже самое внутри: списав у КПСС способы «окормления» кадров и выбросив прочие содержательные излишества, «ЕР» пытается ассоциировать все хорошее, абсолютно не интересуя подавляющую часть населения). Этот парадокс извне заметен не очень, поэтому механизмом пользуются, не стесняясь и с удовольствием.
По-видимому, технологи кремлевской команды всерьез цементируют «двухголовую» систему, когда есть «технический президент» и «национальный лидер» (премьер). На Украине известная политическая реформа 2004 года, ставшая условием «коронации» Ющенко, была нацелена – по идее (!) – на то же самое: перераспределение властных полномочий между президентом и премьером если не в пользу, то с большим усилением последнего. При этом предполагался постепенный переход к парламентской республике, то есть, превращении парламента в первую из трех сил.
Результатом, как известно, стал полный бардак в стране, поскольку премьер национальным лидером не был, президенту «техническим» не велели быть американцы, а парламент работал на себя, а не на них.
В России система «сдержек и противовесов» иная: путинская часть уравнения — остается сильнейшей, «силовики» и рейтинги (то есть, надежда и опора на массы) – за ним; парламент – ручной, то есть вывеска, название, имитация; нижняя палата – тот самый «механизм»; верхняя – или сами олигархи, или их креатура.
Сопротивление этой «удачной схеме», учитывая естественное угасание (и физическую ликвидацию) пассионарности (то есть, социально-политической энергетики) титульной нации, спорадически наблюдается лишь среди пассионарных территорий южного округа (Кавказ); это и названо «сепаратизмом».
Тем временем, растет набор тем, по которым Кремль и правительство расходятся все дальше: степень либерализма, ВТО, военная реформа, реформа образования, наконец, теперь, судьба гос.корпораций. (Имеющая под собой, несомненно, провалы в ЖКХ, стройиндустрии, космосе, продаже оружия и т.п.). И здесь весьма красноречивы примеры: в то время, как Кремль хочет, как минимум, прикрыть часть «кормушек – корпораций»; Кудрин спокойно формирует еще одну – свою, финансовую…
* * *
И все-таки, есть, конечно, ключевые вопросы.
Все вращается вокруг главной темы – за кем власть и перспектива? И если за кем власть, пока более-менее понятно, то со вторым ситуация все более туманная и неопределенная.
Обвинив существующую (то есть, путинскую) систему власти в неспособности модернизировать (читай – эффективно управлять страной), Медведев, по мнению многих, обозначил свою отдельную от В.В.П. перспективу. (Статья «Вперед, Россия!»). Путинские аналитики, похоже, отнеслись к этому похожему на школьное сочинению президента как к обычной российской политической имитации намерений, чего нельзя сказать о более вдумчивых внешних наблюдателях. Скорее всего, если исходить из аналитической классики, «питерские» полагают, что сказать «стоп» проекту Путина «Медведев» они всегда успеют.
Однако, налицо обескураживающие моменты. Во-первых, все более отчетливые попытки Медведева дистанцироваться от выстроенной системы; во-вторых, явное увлечение «короной», которое неизбежно (и весь опыт российской истории об этом свидетельствует) приводит к полному нежеланию с ней расставаться; в третьих, видимая внимательным наблюдателем растерянность премьера, видимо, обескураженного ходом реализации и преображением собственного плана. И – последнее: если сам премьер худо-бедно продолжает оставаться «первым», то его окружение все более опускается до статуса «вторых» (то есть, второстепенных; по разной информации, «молодежь» вокруг нового президента «все меньше слушает путинских соратников»).
Главным аналитическим вопросом момента становятся пределы развернувшейся эмансипации Медведева от Путина (в которой обвиняют окружение президента, его супругу и некие западные технологии). До каких пор отпустят, видимо, впадающего во все большую эйфорию от «короны» — должности и кресла – Медведева авторы замысла? При том, что, как показывает практика, останавливать проекты с «жестким входом» и «неопределенным выходом» весьма трудно (пример – Горбачев, который полагал, что «отпустив» Ельцина и «путчистов» мочить друг друга, он сможет возглавить оставшуюся силу, сказав «стоп» — и потерял все…). Тем более, как отмечалось, интеллектуальный потолок всей российской реформации достигнут и внятных рецептов вывода страны из ступора, за которым маячит переход ее из разряда «вторых» в разряд «третьих» — нет.
Политически выжить Медведев может, погрузившись в некий более высокий, нежели российский, сценарий. Возможно, отсюда подозрение левых экспертов о том, что он скрытно пытается договориться с Западом о членстве РФ в НАТО, которое, в принципе, только и может поставить под контроль силовой блок. (При этом, надо помнить, что «левые» у нас такие же фантазеры, как «правые»).
То, что самим нашим вождям уже ничего не решить, понятно из-за формулы избранной стратегии, означающей возвращение под крыло Америки (как в конце 80-х начале-середине 90-х), немного замутившиеся от иллюзий переевших нефтедоллары «питерских» в начале 2000-х (с 2003-его, примерно…).
У В.В.П. остается, примерно, три сценария «о становки» своего проекта:
— дискредитация (перманентная идет: TV «раздевает» Медведева и сам он подставляется, как школьник, играя винтовками, автоматами и пушками; ничего еще более неадекватного, чем заставлять его играть роль «верховного главнокомандующего», которой он по-детски радуется, не придумаешь; возможны операции еще более болезненные: выступления президента по любому поводу за версту отдают горбачевским трепом и воспитывают у аудитории абсолютно несерьезное к нему отношение;
— конституционно-технологический (можно даже не ориентироваться на слово «конституционно», «технологически» — и как на Украине – перераспределять власть в сторону премьера, сделав президентский пост «фальш-моделью»; собственно, несмотря на регламент – Путин оставил за собой не только экономику, ВПК, армию, силовые ведомства, деньги – но и большой фрагмент внешней политики; Медведев заседает в собраниях (саммиты и т.п.), абсолютно не затрагивающих (пока) внутренний расклад; то есть, представительствует;
— мобилизационно-силовой; на Кавказе уже идет война населения с милицией и властью, которую ретушируют под «сепаратизм», но которая означает другое – отторжение системы;
Выборы президента Дагестана в феврале 2010 года может предварять очень существенное обострение ситуации на Кавказе – и уже не внешнего, а внутреннего порядка. Тогда встанут проблемы «силового авторитета», который есть у Путина и которого нет, не может быть, и вряд ли будет в обозримом будущем у Медведева.
Главное в данной ситуации – тылы; посему умиротворяют единственных российских пассионариев – пенсионеров;
Резюме: В.В.П. все еще обладает достаточным арсеналом средств, чтобы «проект» не ушел в «свободное плавание»;
Наблюдатели — в России опять ждут кадровых перестановок: именно они, по мнению специалистов, должны показать, что намерения Медведева серьезны.
Сторонники «теории возвращения В.В.П.» полагают, что в настоящий момент все – от письма Медведева к Ющенко до статьи «Вперед, Россия!» ложится в ряд продуманных, кодирующих аудиторию мероприятий с целью демонстрации несерьезности преемника.
Медведев последнее время потерял осторожность и делает много ошибок: выступает по каждому поводу, разбирает ситуацию на дорогах, коррупцию, положение детских спорт.школ, пригрозил антиалкогольной кампанией, защищает мелкий бизнес (приглашая крупный – Фридмана – поучаствовать в создании очередного послания ФС), пытается усовестить судей — то есть, занимается вещами, с российской точки зрения, безнадежными, находится в пространстве, где ничего не менялось сотни лет и измениться не может…
* * *
Тем не менее, власть чувствует себя сейчас «на коне», пенсионерам на 30% (!) повышают пенсии, но принципиального изменения в экономической ситуации РФ нет – она привязана к нефти, газу и к политике. Треть промышленных предприятий или стоит, или работает в нештатном режиме. Инфраструктура «ложится». Демография – обозначается как «русский крест». Новые завязки со Штатами страхуют большую часть российских состояний на Западе – и это, видимо, главный смысл нашей высокой политики и ее эффективности. (При том, что реальной партийно-политической системы в стране так и не сложилось). И «тандем», конечно, полностью заменить ее не может.
