И принятая еще до кризиса Программа-2020, и недавняя статья Дмитрия Медведева «Россия — вперед!» в качестве главной стратегической цели называют переход страны на инновационный путь развития. Сделан упор на развитие высокотехнологичных отраслей, создана специальная президентская комиссия. Однако, прорывов пока не заметно.
Комиссия предложила инноваторам 10 млрд. руб. – не Бог весть какую сумму, — но большой очереди за этими деньгами не выстроилось. Гораздо большие суммы предлагает госкорпорация «Нанотехнологии», но ей удалось выявить и профинансировать лишь 38 проектов, из них не больше трети действительно инновационных, открывающих новую страницу в науке. Огромный научный потенциал собран в Российской Академии наук, однако по количеству полученных патентов (часто именно этим показателем измеряют уровень инновационности) она уступит среднему западному университету. Даже казалось бы такой элементарный вопрос, как переход к энергосберегающим лампочкам, вызвал мощное сопротивление в некоторых властных структурах, где никак не хотели называть время этого «эпохального» шага.
В чем причина торможения? Может быть дело в «многовековой отсталости» или что-то не так в российских мозгах? Вроде бы нет. Только на протяжении последнего века наша страна и наши соотечественники были первыми и в авиации (Игорь Сикорский), и в телевидении (Владимир Зворыкин)), и в космосе (Сергей Королев, Юрий Гагарин), и в атомной энергетике (Игорь Курчатов сотоварищи). Да и сейчас главные научные центры в мире — американская Силиконовая долина или швейцарский ЦЕРН – говорят во многом по-русски. Как и руководство лидера компьютерного мира – корпорации Google, созданной москвичом Брилем. По последней переписи населения в США, люди, назвавшие своим родным языком русский, имели самый высокий уровень доходов из всех этнических групп, почти в полтора раза больше среднеамериканского. Так что с мозгами, вроде бы, все в порядке. Дело не в них, а в среде и в организации.
Решение проблемы создания инновационной экономики многомерно. Несколько важных штрихов.
В 1990-е годы Россию покинуло огромное количество ученых, на Запад уезжали целые выпуски лучших высших учебных заведений, особенно, специализирующихся на точных науках. Сейчас задача состоит в том, чтобы заменить «утечку мозгов» «притоком умов», причем, не обязательно экс-российских, а просто первоклассных. Именно на это должна быть нацелена и иммиграционная политика. До кризиса много первоклассных специалистов из-за рубежа привлек крупный российский бизнес, но в науке такого притока не было. А вот в Китае был, что не в последнюю очередь объясняет феноменальные успехи Поднебесной в последние годы.
На прошлой неделе участвовал в открытии центров Фонда «Русский мир» в не самых знаменитых китайских университетах – в Даляне, известном нам, в основном, в связи с обороной Порт-Артура в русско-японской войне; и в Чаньчуне, прославленный Бернардо Бертолуччи в знаменитом фильме «Последний император» — именно там располагалась столица подконтрольного японцам государства Маньчжоу-Го. Я сам человек университетский, учился, стажировался, преподавал, выступал, открывал русские центры в десятках университетов планеты. Китайские университетские кампусы впечатляют на фоне самых знаменитых в мире аналогов – с иголочки, огромные и прекрасно оборудованные здания, мрамор, стекло, гектары зелени и спортивных сооружений. Не удивительно, что туда переезжают преподавать китайские (и не только) выпускники и профессора лучших западных университетов. Тем более, что и платят им принципиально не меньше, чем на Западе. Среда для науки – главное, это понимали и у нас, когда старались построить наукограды – Саров, Зеленоград, Дубну – на высшем эстетическом и техническом уровне своего времени. Только то время давно ушло.
За последние 30 лет в России не построено ни одного университетского кампуса, не говоря уже о наукоградах. Запланированное на острове Русском строительство корпусов Дальневосточного университета, в которых пройдет саммит АТЭС 2012 года, — капля в море, эти корпуса рассчитаны едва на треть существующего состава студентов. Финансирование капитального строительства наших университетов – и без того мизерное — в период кризиса и борьбы за инновации сократили в два с половиной раза, и сейчас его не хватает даже на простую консервацию уже начатого долгостроя. А землю от территории университетов – федеральную, между прочим — не отрезает только ленивая власть, какие уж тут кампусы с зеленью.
Роль государства должна заключаться и в том, чтобы давать науке конкретные задания и госзаказ. Скажем, советская военная техника была конкурентна, потому что конкретным КБ с самого верха ставилась очень конкретная задача с жесткими сроками выполнения и необходимым финансированием. И тогда что-то получалось. И сейчас без этого не обойтись. Ведь поставили задачу «Сухому» сделать среднемагистральный самолет, и вот он, глядишь, и появится. А не поставили бы – точно б не появился. У нас, если государство не формулировало, чего нужно, ничего и не происходило.
Конечно, надежды только на госаппарат – особенно, учитывая его современное качество – не достаточно. Нужны усилия и бизнеса. Однако в большом количестве крупных корпораций – а они во всем мире прокладывают дорогу новым технологиям – в нашей стране отсутствуют даже подразделения, занимающиеся научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками! Нужны усилия и региональных властей. Однако не похоже, чтобы большинство региональной элиты в своих самых высоких мыслях поднималась выше решения проблем ЖКХ или разработки природных ресурсов. Им не до инноваций.
Прорыв к высоким технологиям везде готовят… с рождения ребенка. Нужны все более нестандартные обучающие программы для детей едва ли не с младенческого возраста, чтобы они мыслили нелинейно. Нужны такие учителя, которые представляли бы себе науку ХIХ века, а значит в школы должна прийти молодежь из лучших университетов, для чего нужно соответственно платить. Сами университеты должны стать современными – хотя бы как в Китае. В аспирантуре не мешало бы продолжать учить и учиться, как на Западе, а не просто писать диссертацию.
И еще многое другое. Инновации – не очередная правительственная блажь. Не осуществив перехода на высокотехнологичный путь развития, Россия сорвется в отсталость и законсервирует бедность.
В.А. Никонов
